Декрет советской власти об отделении церкви. Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви

Революция 1917 года переломила сложившиеся стереотипы, формировавшиеся в России очень долго. Произошел раскол двух сильнейших структур страны – государства и церкви. В начале XX века, когда к власти пришли основатели Советского государства, основным лозунгом было то, что церковь, вера в Бога, религия, библия разрушают общество, мысли народа, не дают развиваться советскому обществу свободно. В том же обращении к народу говорилось об отношении социал-демократов к церкви, и какие «реформы» будут проведены в случаи их прихода к власти. Основным принципом реформы было отделение церкви от государства, для того, чтобы могла власть бороться с религиозным «туманом» в головах у рабочих.
Итак, с самого начала образования РСДРП основным идеологическим соперником в государстве стала церковь. Придя к власти, были провозглашены декреты, целью их было изменить идеологию в мыслях людей, настроить людей таким образом, что церковь это зло, и оно не должно мешать свободному развитию. В расколе церковь и государство просуществовали очень долго.

Первым декретом, положившим начало к отделению государства от церковных святынь, стал «Декрет о земле». После его принятия была подорвана вся экономическая база церкви, церковь лишалась своих земель. Все богатство церкви, изымалось, сделав церковь «нищей». По декрету земли, принадлежащие церкви, помещикам переходили в распоряжение земельных комитетов.
В 1917 году, после революции у церкви было изъято большое количество земель, более 8 миллионов десятин. Православная церковь в свою очередь просила молиться всех за грехи совершенные властью, изъятие земель было воспринято как разрушение народных святынь. Своими проповедями церковь просила вернуться власть на путь Христов.
Русская православная церковь, не могла не отреагировать на ситуацию в стране. 2 декабря 1917 года церковь объявила себя первенствующей, а глава государства, министр просвещения и все их последователи должны быть православными. По собору имущество, принадлежащее церкви не должно быть изъято.
Все, что было провозглашено церковью в этот период шло в разрез с политикой новой советской власти. Учитывая политику проводимую государством, отношения между властью и русской православной церковью были очень напряженными.
11 декабря 1917 года правительство вновь образовавшейся страны приняло очередное постановление, лишающее церковь привилегий. В нем говорилось о том, что церковь должна быть лишена всех церковно-приходских школ, училищ. Передачи полежало все, вплоть до земли и зданий, где находились данные школы. Результатом этого постановление стало лишение церкви образовательно-просветительской базы. После того, как появился данный декрет в печати, митрополит Петроградский Вениамин обратился к правительству с письмом. В нем говорилось о том, что все проведенные мероприятия угрожают большим горем православному народу. Митрополит хотел донести до правительства то, что эту реформу проводить нельзя, нельзя отбирать у церкви то, что ей принадлежало веками. Здесь же говорилось о том, что большевики отлучены от церкви, а народ призывали бороться за церковное имущество.
Принятием своих декретов советская власть пыталась спровоцировать церковь на серьезное противостояние. Далее последовал декрет «О свободе совести, церкви и религиозных обществ», а затем и «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». В рамках этих декретов, говорилось о необходимости дать каждому человеку право самостоятельно выбирать религию, которой будет поклоняться.
Церковь была лишена юридического права: все имущество ранее принадлежащее церкви было объявлено народным достоянием и передавалось в пользования народу, было запрещено иметь какую-нибудь собственность, здания где проводились богослужения по особым распоряжениям передавались в бесплатное пользование вновь созданных религиозных обществ. Эти статьи национализировали все храмы, чтобы в любой момент имущество принадлежащие церкви можно было изъять в пользу нуждающихся. Именно так власть и поступила в 1922 году, изъяв имущество в пользу голодающих Поволжья.
До 1917 века в ведении церкви было заключение браков, но и эту возможность у них забрали. Теперь браки стали заключаться государством, религиозный брак был признан не действительным.
23 января 1918 года Декрет был принят, а уже 10 июля 1918 года все положения были закреплены в Конституции Советского государства.
Говорить о том, что по одному декрету смогли отделить церковь от государства нельзя. Этот путь новое правительство проходило год и четко ставило перед собой задачи, лишения церкви всего, что у нее до этого было.
До прихода к управлению страной советской власти церковь была богатейшей ячейкой государства, впоследствии ее лишили всего, что было в ее пользовании.

ДЕКРЕТ «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»

1. Церковь отделяется от государства.

2. В пределах Республики запрещается издавать какие-либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести, или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан.

3. Каждый гражданин может исповедывать любую религию или не исповедывать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются.
Примечание. Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется.

4. Действия государственных и иных публично-правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными Обрядами или церемониями.

5. Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательствами на права граждан Советской Республики.
Местные власти имеют право принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности.

6. Никто не может, ссылаясь на свои религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей.
Из"ятия из этого положения, под условием замены одной гражданской обязанности другою, в каждом отдельном случае допускаются по решению народного суда.

7. Религиозная клятва или присяга отменяется.
В необходимых случаях дается лишь торжественное обещание.

8. Акты гражданского состояния ведутся исключительно гражданской властью, отделами записи браков и рождений.

9. Школа отделяется от церкви.
Преподавание религиозных вероучений во всех государственных и общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается.
Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом.

10. Все церковные и религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах, и не пользуются никакими преимуществами и субсидиями ни от государства, ни от его местных «автономных и самоуправляющихся установлений.

11. Принудительные взыскания сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами, не допускаются.

12. Никакие церковные и религиозные общества не имеют права владеть собственностью.
Прав юридического лица они не имеют.

13. Все имущества, существующих в России, церковных и религиозных обществ сбавляются народным достоянием.
Здания и предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются, по особым постановлениям местной или центральной государственной власти, в бесплатное пользование соответственных религиозных обществ.

Подписали: Председатель Совета Народных Комиссаров Ульянов (Ленин). Народные Комиссары: Подвойский, Алгасов, Трутовский, Шлихтер, Прошьян, Менжинский, Шляпников, Петровский. Управляющий делами Совета Народных Комиссаров Вл. Бонч-Бруевич.

Декрет о свободе совести.

20 января 1918 года, как раз в момент открытия второй сессии Поместного Собора, появился декрет, отменяющий все государственные дотации и субсидии Церкви и духовенству с 1 марта 1918 года. Требование Собора, которое предполагало, что государство будет финансировать церковную

жизнь, аннулировалось, и Церковь должна была существовать только на свой счет.

20 января 1918 года был принят декрет о свободе совести в церковных и религиозных обществах, который должен был стать законодательной основой в политике большевиков по отношению к Церкви. Этот декрет больше известен как декрет об отделении Церкви от государства. Декрет этот имел очень большое значение, поскольку обозначал полный переворот в церковно–государственных отношениях в России. Он был основным законодательным актом этого рода вплоть до 1929 года, когда было принято новое законодательство.

Этот декрет обсуждался на заседании Совета Народных Комиссаров. Готовили его проект несколько человек: нарком юстиции Стучко, нарком просвещения Луначарский, нарком юстиции Красиков, профессор Рейснер (юрист, отец комиссара Ларисы Рейснер, жены Раскольникова) и священник–расстрига Галкин. Духовенство уже тогда, увы, начинает давать кадры гонителям Церкви в качестве консультантов. Проект был подготовлен в конце декабря 1917 года и с поправками одобрен совнаркомом. На заседании совнаркома присутствовали: Ленин, Боголепов, Меньжинский, Трутовский, Закс, Покровский, Штейнберг, Прошьян, Козьмин, Стучко, Красиков, Шляпников, Козловский, Вронский, Петровский, Шлихтер, Урицкий, Свердлов, Подвойский, Долгасов, Маралов, Мандельштам, Петере, Мстиславский, Бонч–Бруевич. Это еще, так называемый, «коалиционный» состав: тут есть левые эсеры. Так что, документ вышел, что называется, из «святая святых» советского правительства. Рассмотрим этот документ подробнее.

Церковь отделяется от государства.

В пределах республики запрещается издавать какие–либо местные законы или постановления, которые бы стесняли или ограничивали свободу совести или устанавливали какие бы то ни было преимущества или привилегии на основании вероисповедной принадлежности граждан.

Действительно, хорошо, если не будут издаваться законы, которые дают привилегии на основании вероисповедной принадлежности, но обратите внимание на начальную часть: «…которые бы стесняли или ограничивали свободу совести». Здесь вводится это понятие «свободы совести», с юридической точки зрения, весьма размытое. Права религиозных объединений, вероисповеданий - это нечто конкретное, а свободная совесть - это нечто, совершенно размытое. А раз так, то юридический документ подобной размытостью своих формулировок открывает возможность для любого произвола.

Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются. Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется.

Это качественно новый момент. Закон Временного правительства все же предусматривал упоминание в документах или вероисповедания, или вневероисповедного состояния.

Действия государственных или иных публичных правовых общественных установлений не сопровождаются никакими религиозными обрядами и церемониями.

Понятно, о чем идет речь. Под религией здесь, прежде всего, подразумевается православная вера. Конечно, было бы странно сопровождать заседания совнаркома молебном или коллегию ВЧК - панихидой. Правда, забегая вперед, можно сказать, что религиозная символика и религиозная атрибутика у большевиков все равно возникнут.

Свободное исполнение религиозных обрядов обеспечивается постольку, поскольку они не нарушают общественного порядка и не сопровождаются посягательством на права граждан и советской республики… Местные власти имеют право принимать все необходимые меры для обеспечения в этих случаях общественного порядка и безопасности.

Вдумайтесь в эту абракадабру: «постольку поскольку». Что с юридической точки зрения значит: «Они не нарушают общественного порядка»? Крестный ход идет по дороге, он уже нарушает общественный порядок - транспорту не проехать, и неверующим людям не пройти своей дорогой, посторониться нужно. На таком абсурдном уровне со ссылками на этот закон и предъявлялись потом претензии на местах. На то, что веками у нас общественный порядок не нарушался религиозными обрядами, внимания не обращалось. Декрет приравнивает такого рода действия к попойке или драке, нарушающим общественный порядок. Но самое–то главное здесь другое - юридическая расплывчатость, которая позволяет на местах органам власти делать все, что угодно, ссылаясь на это «постольку поскольку». А что за меры, которые они могут принимать? Ничего не конкретизируется. Можно делать абсолютно все, что сочтут нужным местные органы власти, хотя закон–то общероссийский; местным властям дается санкция делать все, что угодно, если они сочтут, что какое–то религиозное действие нарушает общественный порядок.

Никто не может, ссылаясь на религиозные воззрения, уклоняться от исполнения своих гражданских обязанностей. Изъятие из этого положения под условием замены одной гражданской обязанности другой в каждом отдельном случае допускается по решению народного суда.

Имея в виду, что «народный суд» у большевиков представлял собою по существу не орган суда, а орган расправы, можно представить, как он будет решать эти вопросы. А главное, что это игнорировалось уже с лета 1918 года, когда, например, стали осуществлять принудительную мобилизацию в Красную армию, и могли мобилизовывать даже духовных лиц. Здесь не идет речь о трудовой повинности и проч. Ведь что такое трудовая повинность? Когда представители «эксплуататорских классов» лишались карточек, а это означало, что они лишались хлеба насущного, потому что купить что–либо в городах в условиях военного коммунизма было невозможно (все распределялось по карточкам). Они могли получить какой–то паек лишь при условии, если какой–нибудь престарелый профессор, отставной генерал, или вдова какого–нибудь государственного чиновника отправится рыть окопы. И только тогда они получали какой–то кусок хлеба, кусок воблы. Вот что такое «трудовая повинность». Трудовая повинность позволяла властям ставить людей неугодных в положение заключенных, перевозить их с места на место и содержать их в очень тяжелых условиях. Все это распространялось, естественно, и на духовенство. А народный суд мог в каких–то случаях заменить одну трудовую повинность другой.

Религиозная клятва или присяга отменяются. В необходимых случаях дается лишь торжественное обещание.

Это не так существенно, если государство отказывалось от религиозного освящения своих деяний.

Акты гражданского состояния ведутся исключительно гражданской властью, отделами записи браков и рождений.

Эти акты хотело прибрать к рукам еще Временное правительство, сделали это большевики, и это было вполне обосновано, с их точки зрения.

Школа отделяется от Церкви. Преподавание религиозных вероучений во всех государственных, общественных, а также частных учебных заведениях, где преподаются общеобразовательные предметы, не допускается. Граждане могут обучать и обучаться религии частным образом.

Сравните это с соответствующим пунктом определения о правовом положении Церкви. Все общее образование противопоставляется образованию религиозному. Замечательная формулировка «частным образом» предполагает то, что и богословские учебные заведения существовать не могут. Священник может прийти к кому–то или пригласить к себе кого–то частным образом и чему–то там поучить, а вот собраться группе священников, богословов и открыть учебное заведение (не государственное, а частное) оказывается, исходя из этой формулировки, невозможным. Действительно, когда были закрыты в 1918 году Духовные Семинарии и Духовные Академии, возобновить деятельность богословских учебных заведений, хотя бы как не государственных, было чрезвычайно сложно.

Все церковные религиозные общества подчиняются общим положениям о частных обществах и союзах и не пользуются никакими преимуществами, ни субсидиями, ни от государства, ни от его местных автономных самоуправляющихся установлений.

Всякая финансовая помощь Церкви со стороны государства прекращается и она прекратилась с марта 1918 года формально, по соответствующему закону. Приведем еще один пункт, он очень лукавый.

Принудительное взыскание сборов и обложений в пользу церковных и религиозных обществ, равно как меры принуждения или наказания со стороны этих обществ над их сочленами, не допускается.

На практике это давало местным органам власти очень широкие возможности. Можно было на любом молебне, при такой формулировке, обнаружить принудительное изымание денег. Вы собрались, молитесь по какому–то нарочитому поводу, и люди вам жертвуют, значит, вы у них деньги изымаете. Точно так же и плата за требы.

Достаточно было прихожанину не сойтись со священником в цене за крещение или отпевание, как он совершенно спокойно, ссылаясь на этот закон, мог обращаться в государственные инстанции и говорить, что священник у него вымогает деньги.

Никакие церковные религиозные общества не имеют права владеть собственностью. Прав юридического лица они не имеют.

Эта система у нас была до 1989 года. Обратите внимание на слово «никакие». До революции приходы не имели права юридического лица и права собственности, но могли иметь эти права другие церковные учреждения, здесь же все это отменяется.

Все имущества существующих в России церковных религиозных обществ объявляются народным достоянием. Здания, предметы, предназначенные специально для богослужебных целей, отдаются по особым постановлениям местной и центральной государственной власти в бесплатное пользование соответствующих религиозных обществ.

Даже то, что еще практически не конфисковано, уже является не церковным. Должна была произойти инвентаризация всего того, что у Церкви есть, а местные власти потом могли в отдельных случаях что–то пока оставить Церкви, а что–то сразу забрать.

Нежелание Церкви что–то отдать рассматривалось как сопротивление исполнению общероссийского закона, как бы это имущество у Церкви ни появилось. Все это сразу же - государственная собственность и обречено на изъятие.

Таков был декрет о свободе совести.

24 августа 1918 года появилась инструкция к декрету, которая предусматривала конкретные меры его проведения в жизнь. В этой инструкции говорилось о том, что в приходе ответственность за все возлагается на группу мирян численностью в 20 человек. Так появились «двадцатки», и это была мера, совершенно продуманная. Подрывалась власть настоятеля, власть священника на приходе, и, более того, он ставился под контроль мирян, этой двадцатки, потому что она несла ответственность за любые действия священнослужителя, которые могли не понравиться властям, и тем самым вынуждены были его как–то контролировать. Естественно, что на группу мирян влиять было гораздо легче, чем на священника. Одного мирянина можно было вызвать и сказать, что его лишат карточки, если он будет делать не то, что нужно, другого можно будет лишить дров, третьего отправить на трудовую повинность.

Переложение ответственности на двадцатки уже летом 1918 года предполагало разделение внутри прихода, противопоставление настоятеля мирянам и воздействие на приходскую жизнь через этих самых мирян, в число которых, конечно же, могли попадать люди, связанные с властями.

10 июля 1918 года первая советская конституция своей 65–й статьей объявляла духовенство и монашествующих нетрудящимися элементами, лишенными избирательных прав, а дети их, как дети «лишенцев», лишались, например, права поступления в высшие учебные заведения. То есть, уже первая рабоче–крестьянская конституция ставила некоторые социальные группы, в том числе и духовенство, в категорию людей бесправных. И это на уровне высшей государственной власти.

О СОВЕСТИ Когда человек встает на путь следования за Господом, он желает жить в согласии с евангельскими заповедями и собственной совестью. И вот о том, что такое совесть в библейском понимании и что делает нас глухими к голосу совести, мы с вами сегодня и

Поучение 3. О совести Когда Бог сотворил человека, то Он всеял в него нечто Божественное, как бы некоторый помысл, имеющий в себе, подобно искре, и свет, и теплоту; помысл, который просвещает ум и показывает ему, что доброе, и что злое: сие называется совестью, а она есть