Приобретайте себе друзей богатством неправедным толкование. Неверный управитель

В качестве введения к этой притче я хочу сделать несколько предварительных замечаний. Во-первых, притча о неправедном управителе - притча о суде, но стоит как бы особняком в этом ряду, - до того она странная. Кроме того, следует помнить ее контекст: она помещена между притчей о блудном сыне и притчей о богаче, попавшем в ад, то есть между притчей, где нам говорится о самой сущности греха, о том, что он несет с собой падение, несет с собой болезненное несчастье, но оно же может быть спасительной болью, путем обратно домой; в притче говорится и о том, как нас принимает Отец. С другой стороны, притча о богаче подчеркивает, что если на земле мы отнеслись без внимания к тому, что нам было дано понять, что составляло часть нашей веры, наших убеждений, которые мы открыто исповедали (в случае богача - Ветхий Завет), то нас может постичь осуждение. Вот между этими двумя рассказами стоит притча о неправедном управителе, которую я прочитаю целиком, чтобы нам вспомнить все ее подробности:

Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? Господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в дома свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное? И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше? Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне (Лк 16:1–13).

Прежде чем углубиться в саму притчу, напомню, что притча никогда не имеет целью в точности отразить то, о чем идет речь, - в таком случае в ней не было бы нужды. Цель притчи - осветить нам некоторый аспект ситуации и только, она не ведет нас дальше. Вторая трудность этой притчи - перевод, некоторые формы выражения не позволяют нам ясно уловить мысль говорящего. Мне кажется, притчу можно разделить как бы надвое: оболочку и внутреннее ядро. Оболочка - та часть, которая, возможно, представляется нам наиболее трудной. Она рассказывает, что у богатого человека был управляющий, который расточал его добро. Когда управляющего призвали к ответу, он нашел способ избежать неприятностей; и хозяин похвалил его. Текст говорит, что хозяин похвалил неправедного управителя, потому что он поступил мудро, хитро, догадливо, поскольку сыны века сего в своих поступках более мудры, дальновидны, чем сыны света.

В этой первой ситуации Господь указывает на контраст между умением, усилием ума, которые люди века сего, века неправедности, прилагают к тому, чтобы быть успешными в своих делах, и детьми света, детьми Царствия, которые как будто далеко не столь ясно понимают, что им к добру, где путь, чтобы им богатеть в Боге, в то время как те так хорошо понимают, как им богатеть земным богатством; указывает также, с каким трудом сыны Царствия нащупывают дорогу в сложных, опасных ситуациях на путях спасения души, в то время как сыны века сего по-своему умны и быстро соображают. Мне кажется, суждение Спасителя относится к этому аспекту вещей, не к тому, каким образом неправедный управитель избежал неприятностей.

Есть и другой аспект этой притчи. В каком-то смысле богатого человека можно отождествить с Богом, и это поможет нам понять некоторые черты притчи. В конце нам говорится, что если в чужом не были верны, кто даст вам ваше? Это как будто странным образом противоречит всему рассказу, поскольку Господь похвалил управителя за его умение выпутаться из неприятного положения, неправедным путем; а здесь нам говорится, что если мы не верны в чужом, кто даст нам наше собственное…

Все мы, как правило, управители, не хозяева; если в нас жив евангельский дух, мы - только лишь управители. Помните первое блаженство: Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Если мы хотим принадлежать Царству Небесному, если мы хотим быть в таком взаимоотношении с Богом, чтобы Он был нашим Царем, а мы принадлежали бы тому Царству, которое есть Небо на земле и в вечности, мы должны научиться предельной нищете.

Что такое нищета? Объективно говоря, все мы предельно нищи и ничем не обладаем; мы вызваны из радикального небытия односторонним призывом Божиим, мы не существовали, и существуем мы только потому, что Бог возжелал нас в бытие; мы не участвовали в первичном событии, вследствие которого мы появились, так что наше бытие никак нам не принадлежит, - что бы ни случилось, оно нам дано. Это бытие - не просто присутствие, нам дано больше, чем присутствие: дана жизнь, и жизнь эта богата и сложна. Если посмотреть на эту нашу жизнь, мы опять-таки видим, что мы ничем не обладаем в собственность. Наше тело, наш ум, наше сердце, все, что вокруг нас, окружающие нас люди - все это дано Богом, и мы никак не можем это удержать. Достаточно маленькому сосуду лопнуть в мозгу - и самый острый ум погаснет, исчезнет. В момент, когда нам хотелось бы по возможности собрать всю чуткость, когда мы хотели бы отозваться всем сердцем, всем существом на чью-то нужду или зов, мы порой находим в себе только каменное сердце, из которого ничего невозможно выжать, и т. д. Присутствие или отсутствие друзей, родных, того, что нам дорого во всех отношениях, подпадает под эти же категории, так что мы действительно ничем не обладаем. Но каким образом этот факт может быть блаженством? Потому что нам ведь сказано, что мы блаженны: блаженны нищие духом. Каким образом сознание этой предельной, безнадежной лишенности может быть блаженством?

Здесь мы видим другую сторону этой заповеди блаженства. Как только человек чем-то обладает, он делается независимым, но независимость связана с изоляцией; только когда ты зависим, есть место отношениям заботы, участия, любви между нами и тем, от кого мы зависим. Если бы начало и конец этой нищеты духа не был в том, что мы ничем не обладаем, не было бы связи любви с тем, кто богат - с Богом. У нас все это есть, у нас есть бытие и дыхание, есть тело и душа, у нас живые чувства, у нас есть ум, и только если мы осознаем, что не можем каким-то волшебством вызвать все это из небытия, когда придет желание или нужда, или что никак не можем удержать все это, - только тогда мы понимаем, что все, что имеем, каждый наш вздох, каждое движение, каждая наша мысль - все, все есть знак Божией заботы и Божией любви.

Так что быть нищим - блаженство, потому что если бы мы были богаты сами по себе, нас не связывала бы любовь с Богом-Дарителем; мы просто получали бы дар и все на этом кончалось бы. И это же мы находим в несколько ином виде в притче о блудном сыне. Сын забирает с собой все, чем он обладал бы, если бы остался с отцом, и уходит из отчего дома, и впадает в нищету по-иному: он постепенно нищает, потому что все его имущество пропадает, поскольку он оторвался от источника любви и источника богатства. Бог дарует нам все это, но пока мы не отделились от Него, все это, благое и скорбное, доходит до нас безостановочным потоком, потому что это дар. Я уже говорил вам, что богатство зависит не только от обладания, а бедность - от лишенности; то и другое зависит от нашего отношения к тому, что нам принадлежит или чего у нас нет. Святитель Иоанн Златоуст говорит, что бедность не в том, чтобы чего-то не иметь, а в жадном стремлении обладать тем, чего у нас нет. Так что человек может быть крайне богатым, а чувствовать себя предельно нищим, потому что у него нет чего-то одного, чего он страстно желает, - и все остальное не в счет.

По этой же линии: есть рассказ у Мартина Бубера о человеке, который жил в крайней нищете и оставленности, и тем не менее постоянно благодарил Бога за все Его богатые дары и благодеяния. Кто-то однажды укорил его в лицемерии, и он ответил: “Я не лицемерю. Бог посмотрел на меня и подумал: этому человеку, чтобы спасти душу, требуется жаждать и голодать, мерзнуть и терпеть оставленность, и это Он дал мне в избытке, и вот почему я благодарю Его каждый день”. Так что можно быть бедным и богатым, обладая или не обладая; но в этом-то и вопрос: как мы обладаем?

Есть другое место в том же Евангелии от Луки, где говорится, что трудно войти в Царство Божие тому, кто надеется на богатство. Вот где разница между обладанием и управлением. Хозяин воображает, будто он обладает; в действительности никто ничем не обладает, но хозяин воображает, будто обладает тем, что на какое-то время у него в руках. Те, кто принадлежит Царству, тоже могут иметь что-то в руках, разница в том, насколько это имущество липнет к их рукам - или нет, и проблема богатого человека в том, что чем богаче мы в одном отношении, тем беднее в другом. Возможно, я уже приводил некоторым из вас персидский рассказ о человеке, который отправился в путешествие, вернулся ободранный, как липка, и друзья его спрашивают: “Как же ты дошел до такого состояния? Ты же мог сопротивляться!”. И он ответил: “Как же я мог бороться? - у меня руки были заняты: в одной - пистолет, в другой - кинжал!”. Это кажется очень нелепым, но на самом деле оно не так уж нелепо, потому что большую часть времени мы в таком состоянии: мы не можем воспользоваться своими руками, потому что они заняты чем-то другим. Говоря в общем: я зажал что-то в руке и обладаю этим, но я не замечаю вот чего: у меня в кулаке зажата монета, я потерял руку; а уж если я разбогател еще на монету и зажал ее второй рукой, у меня вовсе рук не осталось. И такое богатство - очень жалкое состояние, только мы этого не замечаем и всеми возможными способами стараемся разбогатеть, и с каждым шагом становимся все беднее и беднее. Управление же заключается вот в чем: ничем не обладать, распоряжаться вещами, но не удерживать их себе, и в этом отношении управляющий может пропускать через свои руки гораздо больше ценностей, чем богач, но он свободен от этого богатства, хотя вовсю пользуется этим обладанием.

В притче мы видим человека, у которого был ловкий, хитрый управляющий. Он попытался стать обладателем, внешне оставаясь управителем, и попал в неприятное положение. Как же тогда нам говорится: если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?

Мне кажется, здесь нам следует перейти от богатого в притче к Тому, Кто стоит за притчей, к Богу. Бог обладает всем, Он как бы хозяин, но отношения, которые Он хочет иметь с каждым из нас, это отношения милостивого управляющего, который по-своему расточает богатства своего господина, не в свою пользу, не так, как блудный сын их растратил, а по-иному. И здесь сердцевина притчи становится удивительно точной. Бог ожидает от нас, чтобы мы в каком-то смысле поступали подобно неправедному управляющему, потому что Он хочет, чтобы мы сделали из нашей жизни дело любви по отношению к каждому, кто нам встретится. Но это дело любви мы можем творить только из того, что принадлежит нашему хозяину, Господу, потому что сами мы ничем не обладаем. Так что центр притчи становится более реалистичным и непосредственно верным. Да, мы управители. Пока мы стремимся присвоить добро нашего Господина, мы - как тот неправедный управитель, который заслуживает, чтобы его выгнали и осудили, и выбросили вон. Но поскольку мы употребляем добро нашего Господина на дела милосердия, мы заслуживаем похвалы этого странного хозяина, потому что Он не похож на обычных хозяев, которые стремятся накопить, обладать, собрать добро себе. Он - Хозяин, Который щедро раздает все, чем обладает, даже то, чем Сам является, и если мы хотим быть верными этому Хозяину, - не хозяину из притчи, но Тому, Которому мы служим, нашему Господу, мы призваны быть верными Ему очень необычным образом, быть управляющим, который раздает, который дает, который, если хотите, расточает имущество своего господина на дела любви, дела милосердия. И тогда неправое богатство, то есть все богатство, которое может нам достаться, физическое, материальное или интеллектуальное, эмоциональное, духовное, - все это мы раздадим людям, которые в нужде, которые в долгу у нашего Господина, чтобы помочь им оправдаться. Здесь есть противоречие между таким аспектом вещей и притчей о десяти девах.

Так что мы призваны нашим Господином быть управляющими, быть мудрыми, быть верными своей должности тем, чтобы ничего не присваивать себе, но мы призваны также быть управляющими нашего Господина, не любого богача, но Господина, Который желает, чтобы каждый воспользовался Его несметным богатством. Поступая так, мы окажемся верными в том, что принадлежит другим, и, может быть, нас сочтут достойными получить собственное добро. Поступая так, мы можем также оказаться верными в малом, и нам будет доверено большее. Но тем временем, как говорится в стихе 9, у нас появится много друзей, людей, которые получили милосердие и любовь, и когда мы предстанем на суд, они смогут принять нас в свои дома, в свои вечные жилища, потому что окажется, что мы были теми людьми, кто проявил в жизни Божественную любовь.

Вот что я хотел сказать в качестве введения к этой притче.

1–13. Притча о неправедном домоправителе. – 14–31. Притча о богатом человеке и нищем Лазаре.

. Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его;

Притча о неправедном домоправителе находится только у одного евангелиста Луки. Сказана она, несомненно, в тот же день, в который Господь произнес и три предыдущие притчи, но связи с теми притчами эта притча не имеет, так как те произнесены были Христом с отношением к фарисеям, а эта – имеет в виду «учеников» Христа, т.е. многих Его последователей, которые уже начали служить Ему, оставив служение миру (Тренч, с. 357), – большею частью бывших мытарей и грешников (прот. Буткевич., «Объяснение притчи о неправедном домоправителе». Церковные ведомости, 1911, с. 275).

«Один человек» . Это был, очевидно, богатый землевладелец, который сам жил в городе, довольно далеко от своего имения, и не мог потому сам навещать его (кого понимать здесь в переносном смысле – об этом будет сказано после изъяснения прямого смысла притчи).

«Управителя» (οἰκονόμον ), т.е. такого управляющего, которому было вверено все заведование имением. Это был не раб (домоправители у евреев нередко выбирались из рабов), а человек свободный, как видно из того, что он по освобождении от обязанностей домоправителя намеревается жить не у своего хозяина, а у других лиц (стихи 3–4).

«Донесено было...» Стоящее здесь греческое слово διεβλήθη (от διαβάλλω ) хотя и не означает, что донос был простой клеветой, как понимает, например, наш славянский перевод, тем не менее дает понять, что он был сделан людьми, относившимися враждебно к домоправителю.

«Расточает» (ὡς διασκορπίζων – ср. ; ), т.е. тратит на свою распутную и греховную жизнь, проматывает хозяйское имение.

. и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять.

. Тогда управитель сказал сам в себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь;

Землевладелец, призвав к себе домоправителя, с некоторым раздражением говорит ему: «Что это такое там ты делаешь? До меня дошли о тебе недобрые слухи. Я не хочу тебя больше иметь своим домоправителем и передам свое имение в заведывание другого. Ты должен представить мне отчет в имении» (т.е. всякие арендные договоры, долговые документы и т.п.). Таков смысл обращения хозяина имения к домоправителю. Последний так и понял хозяина. Он начинает размышлять о том, как ему теперь жить, потому что он сознает себя действительно виноватым перед хозяином и не надеется на помилование, средств же к жизни он не накопил и работать в садах и в огородах он не умеет или не в силах. Можно бы еще жить милостыней, но для него, привыкшего жить широко, расточительно, это представляется крайне постыдным делом.

. знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом.

. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему?

. Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят.

. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят.

Наконец, у домоправителя блеснула мысль о спасении. Он нашел средство, при помощи которого перед ним откроются двери домов, после того как он останется без места (он здесь имеет в виду "домы" должников своего хозяина). Он призывает должников, каждого порознь, и вступает с ними в переговоры. Кто были эти должники – арендаторы ли, или торговцы, которые брали из имения для продажи разные естественные продукты, – сказать трудно, да это и не представляет важности. Он спрашивает одного вслед за другим: сколько они должны его хозяину? Первый отвечает: "сто мер" или, точнее, «батов» (бат – более 4 ведер) "масла" , конечно, оливкового, которое ценилось в то время очень дорого, так что 419 ведер масла стоили в то время на наши деньги 15 922 руб. (прот. Буткевич, с. 283 ). Домоправитель велит ему поскорее – дурные дела обыкновенно торопятся делать, чтобы не помешали, – написать новую расписку, в которой долг этого должника уменьшен наполовину. С другим должником, который был должен "сто мер" или, точнее, «коров» (кор – около 20 четвериков) пшеницы, которая также ценилась дорого (две тысячи четвертей пшеницы стоили в то время на наши деньги около 20 000 рублей , – там же, с. 324), он поступил почти так же. Таким образом он оказал огромную услугу этим двум должникам, а затем, может быть, и другим, и те, конечно, чувствовали перед ним себя навек обязанными. Приют и пропитание для себя в домах этих людей домоправитель обеспечил вполне.

. И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде.

Хозяин имения, услышав о таком поступке домоправителя, похвалил его, нашел, что тот поступил догадливо, или, лучше перевести, мудро, обдуманно и целесообразно (φρονίμως ). Странной кажется эта похвала? Господину нанесен ущерб, и весьма значительный, а он все же хвалил неверного домоправителя, удивляясь его благоразумности. За что же тут хвалить? Надо бы, казалось, подать на него жалобу в суд, а не хвалить. Большинство толкователей поэтому настаивают на том, что господин, собственно, удивляется только ловкости домоправителя, нисколько не одобряя характера самого средства, какое тот нашел для своего спасения. Но такое решение вопроса неудовлетворительно, потому что отсюда выходит, что Христос далее учит Своих последователей тоже только ловкости или умению находить исход в трудных обстоятельствах жизни, подражая людям недостойным (неправедным). Поэтому более вероятным представляется объяснение, которое дает этой «похвале», а вместе и поступку домоправителя прот. Буткевич. Согласно его толкованию, домоправитель скинул со счетов должникам только то, что приходилось ему самому, так как он писал раньше в расписках и ту сумму, за которую сдавал землю арендаторам по согласию со своим господином, и ту, которую намеревался присвоить лично себе. Так как теперь у него уже не было возможности получить выговоренную им для себя сумму – он уходил со службы, – то он и переменил расписки, не нанеся этим решительно никакого ущерба своему хозяину, потому что тот свое все же должен был получить (Буткевич, с. 327). Только нельзя согласиться с Буткевичем в том, что теперь домоправитель «оказался честным и благородным» и что поэтому именно за отказ от возможности получить свою долю господин и похвалил его. Честностью и благородством нельзя назвать то, когда человек поневоле должен отказаться от получения дохода. Таким образом, действительно, хозяину, как человеку порядочному, не было побуждения настаивать на том, чтобы должники внесли в его пользу все, что выговорено было с них домоправителем: он считал их должными гораздо меньшую сумму. Обиды ему домоправитель не нанес – отчего же хозяину было и не похвалить его? На такое одобрение целесообразности поступка домоправителя и находится здесь указание.

«Ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде» . Обычное толкование этого изречения такое: мирские люди лучше умеют устраивать свои дела, чем христиане, достигая высоких, ими поставленных целей. Но с таким толкованием трудно согласиться, во-первых, потому, что едва ли в то время термин «сыны света» обозначал христиан: у евангелиста Иоанна, на которого ссылается епископ Михаил, примыкающий к общему числу толкователей этого места, если и употреблено однажды это выражение, то не для обозначения понятия «христиане» (ср. ). А во-вторых, чем же догадливее мирские люди, привязанные к миру, людей, преданных Христу? Разве последние не показали свою мудрость в том, что все оставили и пошли за Христом? Поэтому мы опять склоняемся к принятию в настоящем случае мнения прот. Буткевича (он, впрочем, повторяет мнения Браунга и Гольбе), согласно которому «сыны века сего» – это мытари, которые, по взгляду фарисеев, жили в духовной темноте,занятые исключительно мелкими земными интересами (сбором податей), а «сыны света» – это фарисеи, которые считали себя вполне просвещенными (ср. ) и которых Христос так называет, конечно, в ироническом смысле. К этому толкованию приходит и прибавленное Христом выражение: «в своем роде» . Этим Он показывает, что подразумевает здесь не «сынов света» в собственном смысле этого слова, а «сынов света» в особенном, своем роде. Таким образом, смысл выражения будет такой: ибо мытари благоразумнее фарисеев (Буткевич, с. 329). Но при таком объяснении – этого нельзя скрыть – остается неясной связь последних слов рассматриваемого стиха с тем замечанием, что господин похвалил неверного домоправителя. Остается признать, что эта мысль второй половины 8-го стиха не стоит в связи со всем выражением первой половины, а объясняет только одно «догадливо» или «благоразумно». Господь кончил притчу словами: «и похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил» . Теперь Он хочет сделать применение притчи к Своим ученикам и вот, смотря на приближавшихся к нему мытарей (см. ), Он как бы говорит: «Да, мудрость, благоразумие в искании себе спасения – великое дело, и Я должен теперь признать, что, к удивлению многих, такую мудрость обнаруживают мытари и не проявляют ее те, которые считали всегда себя самыми просвещенными людьми, т.е. фарисеи».

. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители.

Господь уже высказал одобрение мытарям, следовавшим за Ним, но высказал это в виде общей сентенции. Теперь Он обращается к ним прямо от Своего лица: «И Я – как тот приточный господин – вам говорю, что если у кого есть богатство, – как оно было у домоправителя в виде расписок, – то вы должны так же, как он, приобретать себе друзей, которые бы, подобно друзьям домоправителя, приняли вас в вечные обители». Богатство Господь называет «неправедным» (μαμωνᾶ τῆς ἀδικίας ) не потому, что оно было приобретено неправедными путями – такое богатство по закону должно быть возвращено как украденное (; ), – а потому, что оно суетно, обманчиво, скоропреходяще и часто делает человека любостяжательным, скупцом, забывающим о своей обязанности благотворить своим ближним, и служит большим препятствием на пути достижения Царства Небесного ().

«Когда обнищаете» (ἐκλίπητε ) – правильнее: когда оно (богатство) лишится своего значения (по лучшему чтению – ἐκλίπῃ ). Этим указывается на время второго пришествия Христа, когда временное земное богатство перестанет иметь какое-либо значение (ср. ; Иак. 5и сл.).

"Приняли" . Не сказано: кто, но нужно предполагать – друзья, которых можно приобрести через правильное употребление земного богатства, т.е. когда его употребляют так, как угодно Богу.

«Вечные обители» . Это выражение соответствует выражению: «в домы свои» (стих 4) и обозначает Царство Мессии, которое пребудет вечно (ср. ).

. Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом.

. Итак, если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?

. И если в чужом не были верны, кто даст вам ваше?

. Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне.

Развивая мысль о необходимости благоразумного употребления богатства, Господь сначала приводит как бы пословицу: «верный в малом и во многом верен» . Это общая мысль, не требующая особого объяснения. Но далее Он уже прямо обращается к Своим последователям из числа мытарей с наставлением. Они, несомненно, имели в своих руках большие богатства и не всегда были верны в их употреблении: нередко они, собирая подати и пошлины, брали и себе часть из собранного. Вот Господь и научает их, чтобы они оставили эту дурную привычку. К чему собирать им богатство? Оно неправедное, чужое, к нему и нужно относиться как к чужому. У вас есть возможность получить истинное, т.е. вполне ценное богатство, которое для вас должно быть особенно дорого, как вполне подходящее к вашему положению учеников Христа. Но кто вверит вам это высшее богатство, это идеальное, подлинное благо, если вы оказались не в состоянии управиться как должно с низшим? Можете ли вы удостоиться тех благ, какие Христос дарует истинным Своим последователям в имеющем открыться славном Царстве Божием?

От верности в употреблении земного богатства Христос (стих 13) переходит к вопросу об исключительном служении Богу, которое несоединимо со служением Мамоне. См. , где это изречение повторяется.

Притчей о неправедном домоправителе Христос, имевший прежде всего в виду мытарей, научает и всех грешников вообще, как достигать спасения и вечного блаженства. В этом и заключается таинственный смысл притчи. Богатый человек – это Бог. Неправедный домоправитель – это грешник, который долгое время беспечно растрачивает дары Божии, пока не призовет его к ответу какими-нибудь грозными знамениями (болезнями, несчастиями). Если грешник еще не утратил здравый смысл, то он приносит покаяние, подобно тому как домоправитель простил должникам господина те долги, какие он мог бы считать за ними. Но понятно, что вдаваться в подробные аллегорические объяснения данной притчи совершенно бесполезно, потому что тут придется руководиться только совершенно случайными совпадениями и прибегать к натяжкам: как и всякая другая притча, притча о неправедном домоправителе содержит в себе, кроме главной мысли, еще прибавочные черты, которые и не требуют объяснения.

. Слышали все это и фарисеи, которые были сребролюбивы, и они смеялись над Ним.

. Он сказал им: вы выказываете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца ваши, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом.

В числе слушателей притчи о неправедном домоправителе были и фарисеи, которые посмеивались (ἐξεμυκτήριζον ) над Христом – очевидно, потому, что им казалось совершенной нелепостью Его мнение о земном богатстве. Закон, говорили они себе, иначе смотрит на богатство: там обещается богатство в награду праведникам за их добродетели, следовательно, оно никак не может быть названо неправедным. Притом и сами фарисеи любили деньги. Такое рассуждение фарисеев, несомненно, имеет в виду и Христос, когда обращается к ним со словами: «вы выказываете себя праведниками...» Он как бы хочет сказать им: «Да, в законе действительно есть обещания земных наград и, в частности, богатства за праведный образ жизни. Но вы-то не имеете права смотреть на свои богатства как на награду от Бога за вашу праведность. Ваша праведность – мнимая. Если вы можете найти почтение к себе со стороны людей своей лицемерной праведностью, то не найдете себе признания со стороны Бога, Который видит настоящее состояние вашего сердца. А состояние это таково, что оно должно быть признано самым ужасным».

. Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него.

. Но скорее небо и земля прейдут, нежели одна черта из закона пропадет.

. Всякий, разводящийся с женою своею и женящийся на другой, прелюбодействует, и всякий, женящийся на разведенной с мужем, прелюбодействует.

Эти три стиха содержат изречения, которые уже объяснены в комментариях к Евангелию от Матфея (см. ). Здесь они имеют значение введения к следующей притче о богаче и бедном Лазаре. Господь утверждает ими великое значение закона и пророков (об этом будет речь и в притче), которые подготавливали иудеев к принятию Царства Мессии, вестником о наступлении которого явился Иоанн Креститель. Благодаря им, в людях пробудилось стремление к открывшемуся Царству Божию. Закон не должен потерять из себя ни единой черты, и в пример этого утверждения закона Христос указывает на то, что Он еще строже понимает закон о разводе, чем он трактовался в фарисейской школе. Впрочем, Б. Вейс дает особое толкование этому изречению 18-го стиха. Евангелист Лука, по его мнению, понимает это изречение аллегорически, как характеризующее отношения между законом и новым строем Царства Божия (ср. ). Кто ради последнего отрешается от первого, тот совершает чрез это пред Богом такой же прелюбодеяния, как и тот, кто после того, как Бог освободил человека от подчинения закону через возвещение Евангелия, все-таки хочет продолжать прежние отношения с законом. Тот грешит с точки зрения непреложности закона (стих 17), а этот – как не желающий принять участие в стремлении людей к новой благодатной жизни (стих 16).

. Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно.

В следующей далее притче о богаче и нищем Лазаре Господь показывает, к каким ужасным последствиям ведет неправильное пользование богатством (ср. стих 14). Притча эта направлена не прямо против фарисеев, потому что их нельзя было уподобить беззаботному о своем спасении богачу, но против их взгляда на богатство, как на что-то совершенно безвредное для дела спасения, даже как на свидетельство о праведности имеющего его человека. Господь показывает, что оно вовсе не является доказательством праведности и что оно часто приносит величайший вред его обладателю и низводит его после смерти в адскую бездну.

Порфира – это шерстяная ткань, окрашенная в дорогую пурпурную краску, употреблявшаяся для приготовления верхней одежды (красного цвета).

"Виссон" – тончайшая белая ткань, приготовлявшаяся из хлопка (следовательно, не льняная) и употреблявшаяся на приготовление нижней одежды.

«Каждый день пиршествовал блистательно» . Отсюда ясно, что у богача не было никаких забот ни об общественных делах и нуждах ближних, ни о спасении своей собственной души. Он не был насильником, притеснителем бедных, не совершал и других каких-либо преступлений, но уже это одно постоянное беспечное пирование было большим грехом пред Богом.

. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях

"Лазарь" – имя, сокращенное из Елеазар, – помощь. Можно согласиться с некоторыми толкователями, что имя нищего Христос упоминает с той целью, чтобы показать, что у нищего была только надежда на помощь Божию: люди его бросили у ворот богача (ἐβέβλητο – был выброшен, в русском переводе – «лежал»).

"У ворот" (πρὸς τὸν πυλῶνα ) – у входа, который из переднего двора вел в дом (ср. ).

. и желал напитаться крошками, падающими со стола богача, и псы, приходя, лизали струпья его.

«Крошками, падающими со стола богача» . В восточных городах обыкновенно все объедки выбрасываются прямо на улицу, где их и подбирают бродящие во множестве по улицам собаки. В настоящем случае больному Лазарю приходилось делить эти объедки с собаками. Собаки, грязные, нечистые, с точки зрения еврея, животные, лизали его струпья – они обращались с несчастным, который не в силах был их отогнать, как с себе подобным. Намека на жалость, какую будто бы они проявляли этим к нищему, здесь не заключается.

. Умер нищий и отнесен был Ангелами на лоно Авраамово. Умер и богач, и похоронили его.

«Отнесен был Ангелами» . Конечно, отнесена была душа нищего Ангелами, которые, по иудейскому представлению, относят в рай души праведных.

«Лоно Авраамово» . Так у евреев обозначалось райское блаженство праведных. Праведники пребывают после смерти в теснейшем общении с патриархом Авраамом, покоясь головой на груди его. Однако лоно Авраамово не то же, что рай, – это, так сказать, избранное и лучшее положение, какое в раю занял нищий Лазарь, нашедший здесь себе тихое убежище в объятиях своего предка (образ здесь взят не от вечери или трапезы, о которой, например, упоминается у Мф. 8и , а от обычая родителей согревать в своих объятиях детей; ср. ). Конечно, рай здесь берется не в смысле царства славы (как в 2Кор. 12и сл.), а только как обозначение беспечального состояния праведников, отшедших из земной жизни. Это состояние – временное, в нем праведники будут находиться до второго пришествия Христова.

. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его

"В аде" . Еврейское слово «шеол», переведенное здесь словом «ад», как и у Семидесяти, обозначает общее местопребывание отшедших душ до воскресения и разделяется на рай для благочестивых () и на геенну – для нечестивых. Кроме того, Талмуд говорит, что рай и геенна так расположены, что из одного места можно видеть, что делается в другом. Но выводить отсюда и из следующей беседы богача с Авраамом какие-либо догматические мысли о загробной жизни вряд ли нужно, потому что, несомненно, мы в этом отделе притчи имеем перед собой чисто поэтическое изображение известной, развиваемой в притче мысли, подобное тому, какое находится, например, в , где пророк Михей описывает бывшее ему откровение о судьбе войска Ахава. Разве можно, например, в самом деле буквально понимать то, что богач говорит о мучающей его жажде? Ведь он в аду тела не имеет...

«Увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его» . Это, конечно, еще больше увеличило его муки, так как ему было чрезвычайно досадно, что презренный нищий пользуется такой близостью к патриарху.

. и, возопив, сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучаюсь в пламени сем.

. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твое в жизни твоей, а Лазарь – злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь;

. и сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят.

Увидев Лазаря на лоне Авраама, страдающий богач просит, чтобы Авраам послал к нему Лазаря помочь ему хоть каплей воды. Авраам, называя богача ласково своим «чадом», отказывает ему, однако, в исполнении его просьбы: он уже достаточно получил того, что считал добром («доброе твое» ), а Лазарь в жизни видел только злое (прибавления «свое» здесь нет, что указывает на то, что страдания вовсе не являются необходимым уделом праведника). Из противоположения Лазаря богачу, который, несомненно, сам был виноват в своей горькой участи, потому что жил нечестиво, видно, что Лазарь был человек благочестивый. Далее Авраам указывает на волю Божию, по которой нельзя переходить из рая в геенну и обратно. Образно выражая эту мысль, Авраам говорит, что между геенной и раем тянется большая пропасть (согласно раввинскому представлению – только пядь), так что Лазарь, если и захотел бы пойти к богачу, то не мог бы того сделать.

. Тогда Авраам сказал ему: если Моисея и пророков не слушают, то если бы кто и из мертвых воскрес, не поверят.

В этом отделе указывается, что имеется только один путь для того, чтобы избегнуть участи богача, томящегося в аду, – это покаяние, изменение праздной, проводимой в одних наслаждениях жизни, и что средствами, какие указаны всем ищущим вразумления, служат закон и пророки. Даже возвращение умершего не может принести столько пользы для ведущих такую беспечную жизнь, как эти постоянно имеющиеся средства вразумления.

«Пусть он засвидетельствует им» , а именно, расскажет, как я страдаю за то, что не хотел изменить свою беспечную жизнь.

«Не поверят» . Когда евангелист писал это, его уму могло преподноситься то неверие, с каким иудеи встретили воскрешение Лазаря () и воскресение Самого Христа. Кроме того, Христос и апостолы уже давно совершали воскрешение мертвых, а подействовало ли это на неверующих фарисеев? Конечно, они постарались объяснить эти чудеса какими-либо естественными причинами или же, как действительно они объясняли, помощью темной силы .

Кто есть Бог? Что такое грех? Что такое — спасение, каков его путь? В книге Александра Ткаченко «Исправитель зла» эти важнейшие вопросы рассмотрены в свете святоотеческого учения — единственно твердого критерия в понимании главных устоев человеческой жизни. Вашему вниманию небольшой отрывок из книги:

В Евангелии есть притча, которая не только смущает, но иногда даже шокирует читателя. А многим толкователям кажется настолько сложной, что они предпочитают обходить ее вниманием или пытаются как-то ее домыслить по-своему. Это притча о неверном управителе — проворовавшемся слуге, раздавшем имение своего хозяина.

К чему же призывает Христос в этой странной истории, приводя в пример человека, мягко говоря, небезупречного поведения? Неужели к обману начальников и владельцев вверенного нам имущества?

Сказал же и к ученикам Своим: один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его; и, призвав его, сказал ему: что это я слышу о тебе? Дай отчет в управлении твоем, ибо ты не можешь более управлять.

Тогда управитель сказал сам себе: что мне делать? господин мой отнимает у меня управление домом; копать не могу, просить стыжусь; знаю, что сделать, чтобы приняли меня в домы свои, когда отставлен буду от управления домом. И, призвав должников господина своего, каждого порознь, сказал первому: сколько ты должен господину моему? Он сказал: сто мер масла. И сказал ему: возьми твою расписку и садись скорее, напиши: пятьдесят. Потом другому сказал: а ты сколько должен? Он отвечал: сто мер пшеницы. И сказал ему: возьми твою расписку и напиши: восемьдесят.

И похвалил господин управителя неверного, что догадливо поступил; ибо сыны века сего догадливее сынов света в своем роде. И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители (Лк. 16:1-9).

Любая евангельская притча нуждается в толковании, без которого она превращается в обычную, ничем не примечательную бытовую историю. Но в притче о неверном управителе и сама эта бытовая история вызывает недоумение. Ведь даже в аллегорическом сюжете обязательно должна присутствовать внутренняя логика, благодаря которой, собственно, и становится возможным духовное толкование этой аллегории. Притча обязательно должна быть непротиворечивой внутри себя, чтобы можно было увидеть в ней аналогию с законами духовной жизни человека и его отношений с Богом. Но евангельская история о неверном управителе содержит очевидное противоречие.

Если перевести ее содержание на язык современных реалий, получится следующая картина: нерадивому менеджеру, разбазарившему хозяйский капитал, становится известно о предстоящем увольнении. Он списывает должникам хозяина огромную часть долга, чтобы обеспечить себе их благосклонное расположение после того, как будет уволен. Хозяин узнает об этой махинации, но вместо того, чтобы наказать мошенника, почему-то хвалит его за сообразительность.

Так что же в действиях управляющего оказалось достойным хозяйской похвалы? Ведь, списывая долги, он тем самым лишь подтвердил свою репутацию расточителя чужого имения. Получается, что хозяин за одни и те же действия вначале собирается лишить вороватого менеджера должности, а потом хвалит и поощряет? В общем, вместо поучительности — сплошные загадки.

Однако все эти недоразумения совсем легко разрешаются, если на мгновение отвлечься от сюжета притчи и задаться одним-единственным вопросом: а за что вообще хозяин может хвалить слугу? Ответ очевиден: за исполнение воли хозяина. Но если хозяин из притчи похвалил управителя за раздачу его имущества должникам, значит, именно этого действия он и ждал от слуги.

Управляющему было поручено распределять имение хозяина между неимущими, но вместо этого он пожадничал и стал тратить его на свои нужды. Такое поведение хозяин счел расточительством.

Блаженный Феофилакт Болгарский толкует притчу о неверном управителе так: «Господь желает здесь научить нас хорошо распоряжаться вверенным нам богатством. И, во-первых, мы научаемся тому, что мы не господа имения, ибо ничего собственного не имеем, но что мы управители чужого, вверенного нам Владыкой, с тем чтобы мы располагали имением хорошо и так, как Он повелевает. Если мы поступаем в управлении богатством не по мысли Владыки, но вверенное нам расточаем на свои прихоти, то мы такие управители, на которых сделан донос. Ибо воля Владыки такова, чтобы вверенное нам мы употребляли на нужды сослужителей, а не на собственные удовольствия».

Иначе говоря, управитель был поставлен раздавать, а не присваивать. Поэтому когда он стал списывать чужие долги за счет хозяйского имения, то вовсе не обманывал хозяина, а просто вернулся к исполнению своих прямых обязанностей. То есть начал употреблять вверенное ему на нужды других людей. И заслужил от хозяина похвалу. Такая вот простая история…

Но почему же нам так тяжело понять ее смысл, почему воспринимается она как какой-то замысловатый ребус? Наверное, дело в том, что и сами мы очень часто относимся ко всему, чем обладаем, как к своей собственности. И речь здесь не только о деньгах или имуществе. Все наши способности и таланты, красоту и ловкость тела, силу ума и благородство душевных качеств мы легкомысленно привыкли считать своим достоянием и думаем, что можем распоряжаться им по своему усмотрению.

Но ведь все перечисленное выше — не наше, мы лишь получили это имение от Господа. По прошествии не такого уж долгого времени Он спросит каждого из нас, как мы распорядились этим вверенным нам богатством. Расточили ли мы его ради собственного удовольствия или, подобно опомнившемуся управителю из притчи, все-таки успели раздать тем, кто нуждался в нашей помощи? Какой из этих двух вариантов окажется достойным похвалы у Господа, как раз и объясняет эта такая непонятная на первый взгляд и такая простая на самом деле притча об управителе, исполнившем волю своего хозяина столь необычным образом.

Из наследия русской богословской мысли

Текст притчи и проблема его понимания

Два направления: одобрение или порицание домоправителя

Общие моменты толкования

О понимании заключительных слов Спасителя и нравственный вывод из данной притчи